В последние годы Гаджи Гаджиев редко выбирался на родину, а если и приезжал, то его визиты были столь скоротечными, что мало кому из журналистов удавалось пообщаться с ним. Сейчас в тренерской карьере нашего известного земляка наступила пауза, чем он  не преминул воспользоваться, чтобы подольше побывать в кругу родных и близких. Воспользовались случаем и журналисты “Стадиона”, которым выпала возможность расспросить наставника как о его личных делах, так и о ситуации, связанной с “Анжи”.

 - Вы приехали на родину отдохнуть или по делам?

 - Во-первых, конечно, отдохнуть, побывать дома, повидаться с отцом, с детьми, с друзьями. Но у нас, в принципе, работа такая, что даже в ситуациях, когда ты, казалось бы, находишься в долгосрочном отпуске, все равно какую-то часть тренерской работы выполняешь, - настолько обширны её функции.

- Сейчас, когда вы не тренируете, чем занята ваша повседневная жизнь?

- Могу больше времени посвятить другим сферам жизни. Если у тренера примерно 80 процентов времени уходит на профессиональную работу, а оставшиеся на 10-20 процентов – на все остальные дела, в том числе семейные, то в моей нынешней ситуации можно хотя бы 50 на 50 разделить. А дело-то разные. Какие-то связаны с Объединением отечественных тренеров, какие-то – с комитетом по развитию футбола РФС. Какие-то связаны с “Анжи, - раз уж приехал сюда.

-Какие отношения сейчас вас связывают с “Анжи”?

-Я постоянно контактирую с руководством “Анжи” и какую-то помощь клубу систематически оказываю, вне зависимости от того, работаю ли я в другом клубе сам. Сейчас межсезонье, и вопросов методических поменьше, хотя они тоже стоят. О том, как построить работу по подготовке к новому сезону, мы с Омари Тетрадзе уже поговорили. Сейчас гораздо больше внимания занимают разные организационные вопросы, в которых мой совет или поддержка не особо-то и нужны. На сегодняшний день их накопилось у “Анжи” немало. Из беседы с президентом Магомедсултаном Магомедовым стало ясно, что клуб намерен в следующем году куда более серьезно вести борьбу за путевку в премьер-лигу. Для этого имеются более основания, чем в прошедшем сезоне, потому как есть более активная позиция руководства республики, есть финансовая поддержка со стороны московской компании “Эльдорадо”. Уже планируется строительство нового травяного поля на базе “Анжи”. База, конечно, устарела, не соответствует современным требованиям и нуждается в реконструкции. И то искусственное поле, которое там имеется, пригодно для проведения далеко не всех тренировочных занятий. Команда вынуждена, живя в одном конце города, ездить на тренировки в другую его часть. Это, конечно, не дело. И не только по причине отсутствия нормального тренировочного поля база не соответствует тем задачам,  которые становятся в клубе, но и многим другим компонентам – начиная с питания и кончая санитарными условиями.

-За те два года, что Омари Тетрадзе в “Анжи’, что беспокоило его больше всего, на что он чаще всего сетовал, общаясь с вами?

-Омари не понаслышке знает, что такое профессиональный футбольный клуб. Человек, который поиграл в итальянской “Роме” и других больших клубах, конечно же, хорошо представляет, каким требованиям должен соответствовать клуб, желающий вернуться в премьер-лигу. И он понимает, что без высокого уровня организации, без строгого выполнения всех пунктов обязательств, которые несет клуб, невозможно достичь высокого результата. В футболе нет мелочей, и негативные эмоции от нестиранного 14 дней постельного белья нельзя считать несущественным фактором. Омари очень интеллигентый и выдержанный человек, и, как правило, ни на что не жалуется. Может только в очень мягкой форме высказаться, задать вопрос, например: “Гаджи Муслимович, а как вы считаете, “Анжи” вообще хочет выйти в премьер-лигу?”.

-Футбольным бумом у нас так и не воспользовались. За прошедшее с 2000 года время можно было бы взрастить целое поколение квалифицированных футболистов, но этого не случилось. Достаточно, взглянуть на нынешний состав “Анжи”, в котором местных воспитанников раз, два и обчёлся.

-В той команде, которая выходила в премьер-лигу,  было порядка девяти-десяти местных футболистов. Часто мы могли видеть, что одновременно на поле выходят более 50 процентов местных воспитанников. Это, конечно, было позитивным моментом. Мне кажется, что сейчас опять приходит время тех футболистов, которые играли тогда, - время Сирхаева, Будунова, Агаларова, Акаева. Они возвращаются, но уже в новой роли. Думаю, их гражданский и футбольный потенциал достаточно высок, и эти ребята могут принести дагестанскому футболу значительную пользу. Будун как раз рассказывал о том, что он хорош знает, где лучше построить поля – в каких городах, районах, где больше уделяется внимания футболу. И он сказал, что все равно найдет средства – с помощью, конечно, республики, с помощью, может быть, своих друзей – чтобы построить и простейшие футбольные сооружения и чтобы создать школу-интернат. Если такая целеустремленность у него сохранится, то результат обязательно будет.

-Некоторое время назад вице-президент РФС Никита Симонян говорил в прессе, что вам предлагалась должность в РФС. Вас это предложение не прельстило?

-Мне предлагали в первом случае возглавить научно-методический отдел. Недавно в РФС обсуждался вопрос о том, чтобы я возглавил отдел сборных команд страны. Но непосредственного приглашения не было.

-А что вам интереснее – работать клубным тренером или в РФС чиновником?

-Чиновником я проработал, одновременно являясь и тренером разных сборных команд, 14 лет, регулярно посещал управление футбола спорткомитета СССР, а потом и Российский футбольный союз. Можно было бы вернуться в эту систему, но при определенных обстоятельствах. Но мне все-таки кажется, что мои тренерские амбиции еще не удовлетворены, хотя в каждом из клубов, с которыми я работал, удавалось достигать какого-то…

-Высшего результата в истории этих клубов…

-Да, и хотелось бы достичь большего. Вроде бы и сил хватает, и опыта прибавилось.

-От клубов какого уровня вы готовы рассмотреть предложения?

-Предложения, которые реально позволяют раскрыть свой потенциал. Предложения, которые позволяют создать конкурентоспособную в российском чемпионате команду. Роль финансов в этом случае важна. Команда, которая хочет конкурировать с “Зенитом”, потратившим на игроков за последнее время 100 млн долларов, и “Рубином”, на эти же цели израсходовавшим где-то 50-60 миллионов, должна иметь хотя бы половину их возможностей. Например, имела ли шанс “Анжи” вырасти в команду еще более высокого класса, если взять 2000-2001 годы? Да, была такая возможность. Но для этого нужно было, чтобы, если продавали, к примеру, Рахимича, то продавали бы не в середине сезона. Необходим был системный подход к развитию клуба. Необходимо было понимание, что четвертое место для этих игроков, для этого состава – предельное. В такой ситуации важно четко осознать, на каком уровне мы находимся, сможем ли мы подняться выше. Если мы трезво оцениваем потолок возможностей наших игроков, то существует два пути развития: либо мы подбираем новых футболистов и пытаемся продвинуться дальше, либо мы оставляем этих футболистов и пытаемся сохранить позиции. То есть во втором случае, мы сохраняем позиции, концентрируем финансы, и через год опять возвращаемся к проблеме роста. Прямое линейное движение вперед возможно, только если вы покупаете игроков за 10-20 млн евро, игроков уровня Тимощука, Вагнера, Данни, Аршавина. Во многих командах преобладают эмоции. Выиграл четвертое место – в следующем году обязан занять второе-третье. А если у тебя основания на такие ожидания – не обсуждается… Сегодня мы стартуем и хотим попасть в премьер-лигу, завтра мы говорим, что это на не нужно: давайте опять строить новый фундамент. И всё из-за того, что нет четкой продуманной системы, нет четких ориентиров – что мы делаем сегодня, что мы делаем завтра, послезавтра, к какой конечной цели мы идём.

-Болельщики не перестают надеяться на ваше возвращение в “Анжи”. Возможно ли оно при каких-то условиях?

-Сейчас главным тренером в “Анжи” работает специалист, который с моей точки зрения, вполне в состоянии справиться с задачей, стоящей перед командой. У меня с Омари Тетрадзе тесные дружеские отношения. Я высоко ценю его как гражданина, как специалиста. Что касается моего возвращения, то это одному Аллаху известно. Сегодня таких намерений нет.